Поворотный момент жизни - вещь не всегда заметная и не сразу бросающаяся в глаза. То есть, конечно, приключаются такие повороты, при которых ремень безопасности кажется совсем не лишней деталью. Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-то-там, а именно поворотным, только по прошествии некоторого времени.
Вероятно, солнце с утра такое по-весеннему беспокойное, а иначе я никак не могу объяснить причину, по которой вспомнилось сегодня именно двадцать шестое апреля. И вовсе не то ужасное, Чернобыльское, а самое обыкновенное, ничем в мировой истории не отмеченное. Хотя, теперь уже закрались сомнения, - не было ли оно на самом деле двадцать третьим, и не водит ли меня за нос собственная память?
В то утро, поначалу ни разу не солнечное, так как меня прибило к порогу общаги транзитом из Москвы через Ташкент, плюс пеший марш с Западного автовокзала, итого часов в пять с минутами пополуночи, то есть затемно. Нечеловеческую радость вахтерши, которой пришлось выползать из теплой постельки и ковылять через холодный стеклянный вестибюль, скупо освещенный уличным фонарем, я солью. Хотя и предположу, что расписание прибытия ташкентских автобусов висело у вахтерш на стене каморки, и они перед сном иногда метали в него дротики.
Значит, завтрак... что может быть приятнее раннего завтрака? Разумеется, если он не состоит из кипятка, отдающего пылью и ржавчиной. А он именно из него и состоял, так как вода - это единственный продукт, в котором за время отсутствия хозяев не заводятся тараканы. Две вещи, которые всегда находились вне моего понимания - а) запирание на ночь и на ключ кухни в общаге; б) запирание на ночь и на ключ гальюна на пароходе. Притом гальюн запирался исключительно в тех зимних случаях, когда стояли в Рыбачьем, то есть там, где команда вечером расходилась спать по домам, к своим теплым горшкам, предоставляя нам полную свободу радеть об экологии Иссык-Куля самим. Режим потребления жидкости в те дни состоял в половине стакана чая утром и половине вечером. На гнусные шуточки по этому поводу наш гросс-механик, потрясая большим ключом от гальюна, неизменно отвечал что-нибудь вроде: "скушай яблочка" или "чай не водка"... Один раз он умудрился забыть свою связку ключей на столе в рубке, и тогда мы выпили на ночь три чайника, а потом без всякой водки танцевали на палубе джигу...
Однако, я уже куда-то в сторону утанцевала от последовательного изложения. Итак, запертая кухня на втором этаже общежития ИТР была, разумеется, гораздо меньшим злом, чем декабрьский дрейф в Рыбачьем. И вовсе не стоило начинать день с обшаривания общественных холодильников, в которые я лично ничего не складывала, или, например, вылавливания пальцами мяса из соседских кастрюлек. Оставим кухню тараканам, тем более, что им для этого не нужны ключи. (продолжение будет)
Вероятно, солнце с утра такое по-весеннему беспокойное, а иначе я никак не могу объяснить причину, по которой вспомнилось сегодня именно двадцать шестое апреля. И вовсе не то ужасное, Чернобыльское, а самое обыкновенное, ничем в мировой истории не отмеченное. Хотя, теперь уже закрались сомнения, - не было ли оно на самом деле двадцать третьим, и не водит ли меня за нос собственная память?
В то утро, поначалу ни разу не солнечное, так как меня прибило к порогу общаги транзитом из Москвы через Ташкент, плюс пеший марш с Западного автовокзала, итого часов в пять с минутами пополуночи, то есть затемно. Нечеловеческую радость вахтерши, которой пришлось выползать из теплой постельки и ковылять через холодный стеклянный вестибюль, скупо освещенный уличным фонарем, я солью. Хотя и предположу, что расписание прибытия ташкентских автобусов висело у вахтерш на стене каморки, и они перед сном иногда метали в него дротики.
Значит, завтрак... что может быть приятнее раннего завтрака? Разумеется, если он не состоит из кипятка, отдающего пылью и ржавчиной. А он именно из него и состоял, так как вода - это единственный продукт, в котором за время отсутствия хозяев не заводятся тараканы. Две вещи, которые всегда находились вне моего понимания - а) запирание на ночь и на ключ кухни в общаге; б) запирание на ночь и на ключ гальюна на пароходе. Притом гальюн запирался исключительно в тех зимних случаях, когда стояли в Рыбачьем, то есть там, где команда вечером расходилась спать по домам, к своим теплым горшкам, предоставляя нам полную свободу радеть об экологии Иссык-Куля самим. Режим потребления жидкости в те дни состоял в половине стакана чая утром и половине вечером. На гнусные шуточки по этому поводу наш гросс-механик, потрясая большим ключом от гальюна, неизменно отвечал что-нибудь вроде: "скушай яблочка" или "чай не водка"... Один раз он умудрился забыть свою связку ключей на столе в рубке, и тогда мы выпили на ночь три чайника, а потом без всякой водки танцевали на палубе джигу...
Однако, я уже куда-то в сторону утанцевала от последовательного изложения. Итак, запертая кухня на втором этаже общежития ИТР была, разумеется, гораздо меньшим злом, чем декабрьский дрейф в Рыбачьем. И вовсе не стоило начинать день с обшаривания общественных холодильников, в которые я лично ничего не складывала, или, например, вылавливания пальцами мяса из соседских кастрюлек. Оставим кухню тараканам, тем более, что им для этого не нужны ключи. (продолжение будет)
метки:
no subject
Жду продолжения
no subject
Постараюсь не обломать ожиданий...
кусочег мемуарчега
куда торопимся?
Re: куда торопимся?
Re: куда торопимся?
планов, как всегда, много, а времени жок... да и осень опять же - весна для идиотофф )))
Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-то-
почему то вспоминается ночная встреча в Шпандау из прошлого
Re: некий момент был не каким-то-там
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
(пойду-к я спать, а то совсем тупая стала...)
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
обое, дословно...
Re: Но обычно мы понимаем, что некий момент был не каким-
оба (с ударением на первый слог) - "да" по-кыргызски :)))