![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Плывет над городом послеполуденный зной, от которого сознание трепыхается, словно муха в меду, готовое в любой момент захлебнуться. Ленивая человеческая масса, плавно перетекает по улицам - из магазина к остановке, от остановки к фруктовому ларьку, от ларька к холодильнику с мороженым. Иногда она захлестывает высокое крыльцо аптеки с сидящими на ступеньках сонными торговками, и те оживают ненадолго, оглаживая устало свои горшки с пламенеющей геранью или клетку с рыжими котятами. На самой нижней и широкой ступеньке, сложив ковшиком морщинистую грязную ладошку, сидит нищенка. Правый глаз ее заклеен крест-накрест медицинским пластырем, левый же безо всякого выражения тоски или просьбы скользит по лицам прохожих. Те молча отводят взгляд или выуживают из карманов завалявшиеся там мелкие деньги. Нищенка кивает непрестанно, как фарфоровый болванчик, бормочет про царствие небесное, и слезинка нет-нет извилисто скользнет вниз по морщинам к острому подбородку.
Гера в обед попил пива, и теперь каждый реальный шаг дается ему с трудом. Правда, этого нельзя сказать о действии в его мыслях. Там, динамично наседая на пехоту, фыркают вороные гладкие кони, мечутся по ветру разноцветные султаны на шлемах, да хрустит под ударами броня, как скорлупа грецких орехов. Далеко и высоко, над битвой, в узких окнах замковой башни мнится Гере вожделенный силуэт прекрасной дамы, платок в ее руке, а в другой ключи от заветного погребка... Именно в этот момент видит он под ногами скомканную купюру, упавшую на ступень рядом с клеенчатой тапкой старушки-нищенки. Поднимает Гера денежку, разглаживает бережно, добавляет еще одну из кармана и вкладывает аккуратно в протянутую старческую длань.
Нищенка только глянула на него коротко птичьим своим глазком, кивнула дежурно вслед, дрыгнулась, да и завалилась неловко под ноги солидного вида гражданину с крокодиловой папкой под мышкой.
- Отмучилась никак, матушка, - констатирует тетка с верхней ступеньки. - Девушка! Милая моя, с телефончиком, наберите скорую...
Идет Гера по улице дальше, сам с собой разговаривает, команды войскам отдает, руками машет, не замечая встречных улыбок. Вот только что-то мешать ему стало, беспокоить, как чужой пристальный взгляд в спину. Оборачивается он мысленно и видит на холме единорога. Лоснится в солнечных лучах серая шкура со стальным отливом, изящен витой рог на крупной тяжелой голове, горят глаза. Постоял волшебный зверь на вершине, покрасовался недолго и ускакал к лесу.
А Гера с тех пор стал плохо спать, есть и пива совсем не пил. Все думал о том, как жалко ему будет, когда придет время, отдавать единорога случайному прохожему.
Гера в обед попил пива, и теперь каждый реальный шаг дается ему с трудом. Правда, этого нельзя сказать о действии в его мыслях. Там, динамично наседая на пехоту, фыркают вороные гладкие кони, мечутся по ветру разноцветные султаны на шлемах, да хрустит под ударами броня, как скорлупа грецких орехов. Далеко и высоко, над битвой, в узких окнах замковой башни мнится Гере вожделенный силуэт прекрасной дамы, платок в ее руке, а в другой ключи от заветного погребка... Именно в этот момент видит он под ногами скомканную купюру, упавшую на ступень рядом с клеенчатой тапкой старушки-нищенки. Поднимает Гера денежку, разглаживает бережно, добавляет еще одну из кармана и вкладывает аккуратно в протянутую старческую длань.
Нищенка только глянула на него коротко птичьим своим глазком, кивнула дежурно вслед, дрыгнулась, да и завалилась неловко под ноги солидного вида гражданину с крокодиловой папкой под мышкой.
- Отмучилась никак, матушка, - констатирует тетка с верхней ступеньки. - Девушка! Милая моя, с телефончиком, наберите скорую...
Идет Гера по улице дальше, сам с собой разговаривает, команды войскам отдает, руками машет, не замечая встречных улыбок. Вот только что-то мешать ему стало, беспокоить, как чужой пристальный взгляд в спину. Оборачивается он мысленно и видит на холме единорога. Лоснится в солнечных лучах серая шкура со стальным отливом, изящен витой рог на крупной тяжелой голове, горят глаза. Постоял волшебный зверь на вершине, покрасовался недолго и ускакал к лесу.
А Гера с тех пор стал плохо спать, есть и пива совсем не пил. Все думал о том, как жалко ему будет, когда придет время, отдавать единорога случайному прохожему.
no subject
Проникся!
Спасибо, царапнуло
no subject
А сказки и с утра полезны...